Сайт Школы Познания -

    Мы вот хотели спросить у Старца, почему у нас болеют дети наши. Лечим, лечим, а толку нету. И которые уже побольше - тоже какие-то всё неприятности у них случаются. То ногу повредят, лежат потом с ней долго, а она всё не заживает. То ещё что-то…
    Мы ведь вроде и стараемся жить хорошо, не грешить, выполнять всё, как велит нам Отец наш Небесный, но вот то одно прилипнет, то другое. Есть ведь некоторые люди, что живут похуже нас, и совершают много всяких непотребностей, а всё у них идёт хорошо. И везёт им всё время, и дети у них здоровые. Вот почему же такая несправедливость происходит?
    - Да-да, - поддакнула вторая, - почему такая несправедливость? За что вот нашей соседке, которая и … - она не успела договорить, чем занимается их соседка, как раздался голос деда.
    - Соседка ваша хорошо живёт только вашими молитвами…
    - Неправда! - хором ответили женщины, одновременно взглянув друг на друга. Та, что помоложе, горячо стала убеждать, что они и не собирались за неё молиться. - Ещё чего не хватало!? За "такую" ещё молиться. Я лучше за детей своих молиться буду!
    - Не доходит молитва твоя до Неба, - тихо сказал дед.
    - Как это? Уж не хотите ли вы сказать, почтеннейший, что я не научилась до таких лет молиться?
    - Да, именно это я и хочу сказать. - Голос деда был тихий и спокойный. - Нарушая один из Законов Вселенной, человек закрывает для себя соединение с силами Неба, со своими небесными защитниками и покровителями, не говоря уже о Всевышнем Создателе нашем. Когда идёт осуждение кого бы то ни было, то все неправды, совершённые этими людьми, переходят на того, кто судит. Закрывая его от Неба тёмным облаком  тех нарушений, злодеяний, поступков, что совершали осуждаемые им.
    Проще говоря, вы очищаете свою соседку от всех грехов, ею совершённых и совершаемых. Над головой у неё чистое Небо, не закрытое темнотой греховной, и сквозь это неомрачённое пространство легко проникает, идёт на неё благодать Божья, неся ей всяческие блага, счастье, здоровье детям и т.д. Она чиста перед небом, а по Закону Вселенной - Подобное притягивается Подобным.
    Вы же, к своим совершённым грехам, добавляете и соседкины, и над вашими головами тучи чёрные, сквозь которые не может пробиться ни благодать Божья, ни защита от ваших небесных покровителей. Ну, и кто же вам виноват, что вы непослушные Законам Вселенским? На что вы ропщете? Какую справедливость ищете? Опять же ропщете, получается, на Отца Всевышнего? Женщины, в своём ли вы уме?
    Обе молчали уже давно, слушая деда. Потом заголосили в два голоса.
    - Да что же это вы, - принялся успокаивать их странник, - чего же вы плачете-то? Надо радоваться, что вы нашли ответ, не найдя даже ещё Старца! И вам не надо сидеть здесь неизвестно сколько, а можете быстрее отправляться к детям вашим, и размышлять над тем, что услышали здесь.
    Разговаривая, он подал им по кружке с чаем, который он заварил тем временем, что женщины беседовали со стариком.
    Они поблагодарили за чай, и стали пить, шмыгая носом, благодаря и старика, и странника.
    - Почтеннейший, - обратились они опять к старику, - скажите, что нам сейчас надо сделать прежде всего?
    - Прежде всего, вам надо просить прощения у вашей соседки каждый раз, как только будете с ней встречаться. И молиться покаянными молитвами за неё, и за своё осуждение перед Небом столько, пока не поймёте, что прощены. А поймёте, когда дети ваши начнут выправляться. И по здоровью, и по невезению их. И забудьте, как это - осуждать кого-то, имея на руках своих - детей. И даже не имея, ибо все следствия этих ваших нарушений будут падать на ваши головы, и на род ваш.
    И вообще - проявлять недовольство своей жизнью, своей судьбой, своими хозяевами, что над вами поставлены - означает быть недалёкими умом. Всё, что человек имеет, совершенно справедливо им заслужено, ибо ни один волос не падает с головы человека без ведома Бога. Ищите ответы в своих деяниях, в своих словах, когда приходит в ваш дом беда.
    - Благодарим тебя, добрый человек, - поклонились женщины старику, и стали собираться в дорогу. Поблагодарили за чай, за приют, за совет, забрали свои циновки и откланялись.
    Странник  закрыл за ними дверь, помыл чайные кружки и заметил оставленные ушедшими узелки.
    - Ох, ты, вещи-то свои забыли! - воскликнул он, и поднял котомки, чтобы догнать женщин.
    - Уймись,- подал голос старик, - не возьмут они. Так принято, приносить что-то в обмен на советы, знания, получаемые людьми. А ты говорил, что нам надо безпокоиться о пище. Отец небесный сам об этом будет заботиться, если ты не побоишься  на Него опереться.
    Старик поднялся с лежанки и стал произносить слова молитвы перед едой. Странник стал молиться с ним, наливая в кружки травный чай. Попив, старик велел открыть один узелок, а другой подвесить  под потолок от мышей. На завтра. Поев то, что приносили женщины, и, помолившись, старик остался сидеть на лежанке, поджав под себя ноги, и задумчиво глядя в маленькое окошечко в стене каменного жилища. На ночь оно закрывалось дощечкой, на день дощечка убиралась.
    Свет из окошка падал старику на лицо, и глаза его под этим ярким светом, идущим от ясной голубизны неба, стали особенно ярко-голубыми, пронзительными.
    - Отец, - не утерпел странник, - отчего у тебя такие глаза? В этих краях редко встретишь нашу русскую голубизну глаз. Люди здесь смуглые, тёмные, и глаза тёмные у них в большинстве своём.
    - Расскажу как-нибудь, - задумчиво ответил старик. - Надо нам с тобой готовиться ко сну уже. Видишь, скоро начнёт вечереть. Надо натопить печку. Принеси-ка каких-нибудь дровишек, сучьев потолще. Там топорик справа от двери под камнем, на углу хижины, спрятан.
    Странник вышел на улицу, и, правда, заглянув в щель между камнями тонкого фундамента, обнаружил маленький лёгкий топорик, почти детский, но остренький. Как раз, чтобы срубить нетолстые стволы низких засохших  деревцев и кустарников, и порубить их помельче для очага.
    Принеся охапку хвороста, положил рядом со входом, и пошёл за следующей. Когда он подходил с третьей охапкой, увидал возле двери человека, который только подошёл, и собирался с духом, чтобы постучать.
    - Что за нашествие, - подумал странник, подходя к нему и здороваясь.
    - Вот, - мял в руках свою шапку незнакомец, - пришёл, значить, спросить. Он был также с узелком в руке, и с циновкой за спиной, но, потолще, чем была у женщин.
    - Сам-то, как, отдыхает, или - это…можно?
    Странник вздохнул, и положил вязанку хвороста на землю.
    - Простите меня, - произнёс он, - но Старец ещё не пришёл. Мы с дедушкой тоже ждём его. Проходите, подождёте вместе с нами.
    Он открыл дверь, пропустил незнакомца, взял вязанку и занёс внутрь, положив к печи поближе. Незнакомец деловито положил свой узелок на стол, развернул циновку (их оказалось две),  и разложил их в углу  на уже лежавшую там. Помолился, и уселся сверху, поджав под себя ноги. Поймал на себе взгляд странника.
    Странник, наблюдая за этими приготовлениями и встретившись взглядом с гостем -  кивнул головой, и принялся хозяйничать с чаем. Растопил печь, заварил траву, и подал гостю. Старик лежал лицом к стене, и было непонятно, спит он, или дремлет.
    - Так значит, Старца ещё нет, - переспросил гость у странника.
    - Да, нет вот, - развёл руками странник, - мы вот с дедушкой тоже ждём его. Дедушка вот, - кивнул странник на деда, - такой слабый, обезсиленный, и тоже пришёл откуда-то, чтобы поговорить со Старцем. Давеча приходили две женщины… но они поговорили с ним, - странник опять кивнул на деда, - и оказалось, что ответы для них нашлись. Может, ты тоже спросишь у него, может и твой вопрос разрешится, и не надо тебе будет здесь сидеть ждать. Хотя, мне не жалко, сиди, добрый человек.
    За окошечком начинало смеркаться, в комнатке стало темнеть, и лишь отсветы огня в очаге позволяли ей не погрузиться в полную темноту. Наскоро перекусив с незнакомцем, они стали укладываться. Незнакомец деловито разложил циновки, чтобы поместиться на них вдвоём, и они улеглись. Гость укрыл странника концом своей шерстяной накидки, и они утихли, глядя на отсветы огня в очаге. Старик уже спал.
    - Вот я часто стал думать, - вдруг задумчиво заговорил гость, - почему все люди живут по-разному. Вот гляжу - вроде человек и не ахти, какой набожный, а всё у него гладко да ладно. И другой  тоже …  ну, вот за что ему всякого счастья полно? А у меня всё что-то не ладится. И вроде никому плохо не делаю… Что не так в моей жизни? Пойду, думаю, найду Старца этого, вдруг объяснит мне, что со мной не так? Проклятый я, что ли?
    - Что же в твоей жизни плохо? - поинтересовался странник. - Ты не калека, не урод. Есть ли у тебя жена и дети?
    - Да, и жена, и дети. Но жена такая мне досталась - пилит и пилит. Что бы я ни сделал, никак не могу ей угодить. Прямо со свету меня сживает. Недовольна чем-то   целыми днями.
    - Чем же ты занимаешься? Чем ты зарабатываешь семье на хлеб?
    - Да чем, - незнакомец вздохнул, - нанимаюсь в богатые дворы к хозяину, работаю у него, что он мне заплатит, то и приношу жене. Но ей всегда мало заработанных денег. Она сначала ругается, потом начинает плакать на свою несчастную судьбу, потом плачет, что она вся больная, и там у неё болит, и там. Потом лежит целый день, говорит, что устала, и нет у неё никаких сил работать на нас, на детей и меня, значит. Четверо ребятишек у нас. Хоть я и помогаю ей, чем могу.
    - Да, незавидная у тебя доля, - посочувствовал ему странник. - Поговоришь завтра со стариком, может, он тебе что-то посоветует. Он ведь долго на свете живёт. Если не понятен будет тебе его совет, тогда будем вместе ждать Старца.
    С утра занепогодилось.  Низкие тучи затянули небо, было ветрено, и снежинки пролетали. Хорошо, что с вечера занесли две вязанки хвороста в домик. Странник поднялся пораньше, растопил очаг, сходил на родник и поставил чайник. В комнатке было сумеречно, потому что маленькое окошечко было прикрыто дощечкой от порывов холодного ветра. Проснулся старик, и сел на своей лежанке. Странник поприветствовал его, и поднёс небольшой медный тазик для умывания. Полил старику на руки, тот умылся, обтёрся поданным полотенцем.
    Старик стал молиться, а странник вылил воду на улицу. Ту же процедуру умывания он повторил для незнакомца, как гостя. После молитвы странник подал старику и гостю чай, и все попили в молчании. Старик всё время держал свои глаза полузакрытыми, словно его молитва не заканчивалась никогда.
    - Уважаемый, - обратился гость к старику, - я с почтением отношусь к вашему возрасту, не скажете ли вы, как мне должно относиться к тем обстоятельствам, что возникли у меня. Продолжать ли мне терпеть, так  как  я заслужил такую судьбу, ведь сверх меры Всевышний не пошлёт, или есть какой-то выход, избавление.
    Старик вытащил из внутреннего кармашка  какой-то свёрточек тряпичный, и вынул оттуда камушек округлой формы, размером с фалангу большого пальца. Камушек был белый, чуть приплюснутый с боков. Он положил его на край лежанки со словами: "Пусть жена твоя держит его во рту 3 года, если не хочет помереть в ближайшие месяцы. И пусть лишь  слова покаяния исторгают уста её всё это время".
    - И что, думаете - поможет? - с удивлением спросил незнакомец.
    - Всем помогало, и ей поможет, - ответил старик, усмехнувшись.